(К 90-летию Высочайшего визита Императора Николая II в Бежицу).

 

До визита Императора Николая II Брянск посещали всего лишь двое, как сейчас говорят «первых лиц государства». В 1706 году в поездке, связанной с обозрением российских рубежей в Брянске побывал Петр Великий, а в сентябре 1823 года Брянский Арсенал осмотрел Император Александр I. В память тех посещений в 1827 году была освящена Рождество-Богородицкая церковь, у входа в которую были помещены бюсты российских императоров. Как известно, не так давно состоялось возвращение этого храма Брянской епархии и, думается, будет правильно, если в процессе реставрации этого памятника будут отражены те события, которые послужили стимулом для его возведения – то есть визиты российских императоров Петра I и Александра I.

 

После 1823 года пути русских царей в Брянск не заворачивали, хотя их родственники к нам в гости наведывались. Так, в апреле 1898 года в Спасо-Поликарпов монастырь приезжал на поклонение мощам преподобного Поликарпа и для осмотра знаменитого мозаичного иконостаса Фартусова великий князь Сepгей Александрович Романов, дядя Николая II, брат Александра III, муж преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы Федоровны, которая в свою очередь приходилась сестрой императрице Александре Федоровне.

 

И вот в 1915 году состоялся следующий визит российского Государя в наши края и на этот раз Император посетил Бежицу и Брянский рельсопрокатный, железоделательный и механический завод.

Достаточно бросить лишь беглый взгляд на все обстоятельства, сопровождавшие высочайший визит, чтобы понять, сколько болевых узлов мировой и внутренней политики сосредоточились в тот момент в одной точке и точкой этой был российский Государь.

 

Итак, апрель 1915 года. Первая мировая война только-только дала понять всем ее участникам, что их надежды на быстрое военное решение всех проблем оказались тщетными. Германия провалила план Шлиффена и не смогла (во многом благодаря героизму русских армий Самсонова и Ренненкампфа) взять Париж, Франция и Англия поняли, что даже с учетом занятости Германии на Восточном фронте их уделом пока будет оборонительная, позиционная, окопная война, и только Россия на тот момент времени имела и хороший военный результат (взятие 9 марта австрийской крепости Перемышль – грандиозный успех русского оружия), и (как казалось) прекрасную перспективу. Успех сопутствовал России не только среди грома военных полей, но и в тиши высоких кабинетов. Дипломатическую конфигурацию апреля 1915 года можно назвать идеальной для России. Солидарность союзников была полной: в середине марта Франция и Англия гарантировали России ее главный приз по итогам войны: Константинополь.

 

Когда царь был в Бежице никто из окружавших его людей еще не знал о том, что увенчались успехом переговоры о вступлении в войну на стороне Антанты Италии, блестящей казалась перспектива включения в военные действия Румынии, а вслед за ней и Болгарии. Патриотический подъем в обществе, вызванный началом войны, казалось, находится на своем пике. Государственная Дума вотировала бюджет военного времени без возражений, а царскому министру иностранных дел Сазонову устроила овацию. Однако, посреди всего этого благолепия уже начинали проявляться некоторые червоточины, которые буквально через 2 года приведут страну к распаду, а Государя к потере трона.

 

Во-первых, так называемый «снарядный голод» привел к настоящей шпиономании и один из лидеров складывавшегося Прогрессивного блока Гучков еще в марте 1915 года, совместно с Верховным Главнокомандующим Великим Князем Николаем Николаевичем инспирировали так называемое «Дело Мясоедова». Друг и креатура военного министра Сухомлинова, полковник Мясоедов был необоснованно (доказано это было лишь в 1968 году блистательной статьей советского историка Корнелия Шацилло) обвинен в предательстве, осужден и казнен. Таким образом, близорукость Великого Князя, искавшего крайних в «снарядном голоде» и ухватившегося за «мясоедовский» вариант позволила Гучкову нанести удар по трону.

 

Во-вторых, буквально за 2 дня до визита в Бежицу произошел взрыв на Охтинских пороховых заводах в Санкт-Петербурге, который осложнил и без того непростую ситуацию с боеприпасами. Деньги, выделяемые через Военные комитеты (подконтрольные Гучкову) частному бизнесу использовались неэффективно, а мощностей казенных заводов и поставок союзников не хватало для обеспечения потребностей армии.

 

В-третьих, набирал ход «распутинский» проект, складывавшегося Прогрессивного блока, который заключался в том, чтобы максимально использовать влияние Григория Распутина на Императрицу Александру Федоровну для демонстрации ее якобы прогерманской ориентации и наличия так называемого «предательства в высших сферах».

 

Тaк, в Бежице царю в очередной раз приходилось обдумывать свою реакцию на доклад генерала Джyнковского о скандале Распутина в московском ресторане «Яр» и на противодействие Священного Синода канонизации Иоанна Тобольского на том основании, что некоторые члены Синода посчитали, что данная канонизация, «навязана» тем же Распутиным. Только работа комиссии во главе с будущим Патриархом Тихоном (тогда епископом Виленским) позволила канонизировать святителя Иоанна (Максимовича) лишь 10 июня 1916 года. Тaк, Святитель Иоанн Тобольский, промыслительно и тесно связанный с нашим, брянским краем (он, как известно, был настоятелем Новопечерского Свенского монастыря в течении долгих 14 лет с 1681 по 1695 годы) стал последним царским святым.

 

Вот какой сонм мыслей одолевал русского императора 20 апреля 1915 года, когда его поезд останавливался у станции Болва. И, думается, вспоминая детали посещения Государя, не стоит забывать какой сгусток проблем стоял перед ним и какую грандиозную ответственность он нес перед историей и своим народом.

 

Данный визит был обещан Государем руководству Брянских заводов во время посещения Императором Александровского завода общества в Екатеринославе 31 января 1915 года, и оказалась весьма актуальна текущему моменту, в связи с проблемами военной промышленности, сказывавшимися уже и на ходе боевых действий.

Поездка же в целом сложилась весьма примечательной и к тому же стала последней поездкой Николая II по своей Империи в качестве монарха.

 

Маршрут поездки был таков: выезд из Царского Села 4 апреля – ставка – поездка в Галицию по предложению Великого Князя Николая Николаевича, вопреки рекомендации Распутина и Императрицы – в Галиции – Львов-Самбор-Перемышль – далее Броды – Красилов – Проскуров – Каменец-Подольский – Одесса – Николаев – Севастополь – Бежица – Москва – Тверь – Царское Село 22 апреля 1915 года.

 

То есть, 20 апреля Государь возвращался домой после долгого и утомительного путешествия однако выделил полностью весь день на посещение Брянского завода в Бежице. Источниками по данному визиту являются официальная информация Петербургского Телеграфного Агентства, материалы прессы, доклад правления Брянского завода, рапорты по Министерству внутренних дел, переписка Николая II и Александры Федоровны, воспоминания очевидцев, как членов свиты Его Величества, оставивших мемуары – дворцового коменданта Воейкова (кстати, его имение находилось в селе Литиж, ныне это территория Комаричского района Брянской области), товарища министра внутренних дел, командира корпуса жандармов Джyнковского и начальника охраны Государя Спиридовича, так и простых бежичан, воспоминания которых сохранены и опубликованы, например, в брошюре «Святой Царь на Брянской земле» протоиерея Бежицкого, Преображенского храма отца Георгия Чекалина и мирянки Ольги Матюхиной.

 

Итак, в Бежице заранее еще в начале апреля побывал начальник охраны царя Спиридович, обсудивший с Администрацией завода вопросы безопасности визита, а 19 апреля в Бежицу прибыли командир корпуса жандармов Джyнковский вместе с орловским губернатором Андреевским. По свидетельству Джyнковского, «завод и рабочий поселок к приему Государя готовились заранее, и когда я приехал, все имело праздничный вид».

Императорский поезд остановился у разукрашенной платформы в 10 часов утра.

 

Необходимо сказать, что по воспоминаниям министра двора Мосолова «для путешествий царь располагал двумя поездами. По внешнему виду их нельзя было отличить один от другого: восемь вагонов с монограммами и гербами. Его Величество ехали в одном из поездов, второй служил для камуфляжа. Он шел пустой спереди или сзади «настоящего» поезда, даже начальник движения не знал: в каком именно из двух поездов находится царь».

&nb

 

Приняв рапорт губернатора и начальника гарнизона, Государь обошел всех встречавших и депутации, принял хлеб-соль и пожертвования на раненых и сопровождаемый могучими криками «Уpа», стоящих по обе стороны дороги населения поселка, учащихся и нарядной пожарной команды, проследовал пешком в Преображенскую церковь (была вторая неделя по Пасхе, так называемая Фомина неделя, апостола Фомы), где был отслужен молебен.

 

Думается, что сегодня, когда заканчивается возведение нового бежицкого Преображенского храма также стоит каким-либо образом отметить факт молебствия в бежицкой Преображенской церкви святого Императора Государя Николая II.

 

 

 

После молебна Государь отправился на завод. При входе на территорию была устроена красивая арка и стояла группа рабочих, прослуживших на заводе более 20 лет.

Один из рабочих, мастеровой плужного цеха Стефан Яковлевич Латышев сказал Царю следующие слова : «Великий Государь, рабочие Брянского завода счастливы тем, что ты, державный хозяин Земли Рyccкой, не забываешь нас и пришел посмотреть на наш труд. В эту годину наши дети и братья грудью стоят за тебя и Родину дорогую, а мы, здесь, не покладая рук своих, с радостью отдаем свой труд и свое достояние на славу Тебе и счастье Роccии. Милостиво прими, державный Государь, нашу хлеб-соль».

Император поблагодарил рабочих за привет и усердную работу и, передав рабочему, говорившему приветствие в подарок золотые часы, вступил на территорию завода.

 

 

 

Сплошными стенами стояли тысячи рабочих и горячо встречали Государя. Николай II часто останавливался, беседуя с мастерами, подходя к станкам, беседовал с рабочими постоянно повторяя им: «Великое спасибо Вам за работу. Я очень рад быть у Вас на заводе». Согласно отчета Правления, Государь особо отметил ведение дела исключительно русскими людьми и русскими средствами, что произвело на него лучшее впечатление. Это стало результатом выяснения того обстоятельства, что почти все крупные станки оказались производства самого Брянского завода. Думается, что уже в этот момент Государь понимал, что надеяться в предстоящей долгой и упорной войне России придется в основном лишь только на свои силы и самой организовывать перевод промышленности на военные рельсы.

 

Все население, все рабочие свободно окружали Государя, но шеф его охраны Спиридович в своих мемуарах писал: «Я, лично переживший не одну тревожную минуту за 10 с лишком лет охраны Государя, был тогда инстинктивно спокоен, хотя Государь был в гуще нескольких тысяч неизвестных нам рабочих. О какой-либо опасности для Государя не было и речи». Когда Царь со свитой переезжал из одной мастерской в другую на открытой платформе, толпы бежали за ним, всюду раздавалось «ура», шапки летели вверх. Во время осмотра произошел эпизод, запомнившийся многим очевидцам: «Увидев девчушку, прижимавшуюся к сапогу отца, Император шагнул к ней. Стоявший за его спиной адъютант предостерег – у девочки в волосах алый бант. Император ответил: «Это алая заря – будущее России», оказавшись пророчески правым. Царь шагнул к девочке, промолвил: «Какой ангелок!», погладил по голове и подарил 5 рублей золотом».

 

Прервав осмотр для завтрака, Государь поехал на машине в поезд и по дороге остановился и посетил несколько домиков заводских рабочих. Было это на улице Мценской (ныне 22-го съезда) напротив нынешней стоматологической поликлиники. Семьи были дома, а мужья на заводе. Удивлению женщин и детей не было предела. Они отвечали Государю на его расспросы и даже угощали, чем могли. Перед уходом Царь обязательно оставлял подарок на память.

 

К высочайшему завтраку приглашены были: Председатель Правления заводов Кошкаров, директор завода Буховцев. После завтрака Государь посетил выставку незадолго до того открытую в крановых мастерских. Выставка была прекрасно оборудована и включала в себя 14 отделов завода в особых павильонах. В отделе снарядов выставлены были все снаряды, начиная от мелких калибров и до самых крупных, самые крупные были в человеческий рост. Был и особый павильон, посвященный благотворительной и просветительской деятельности завода.

 

 

Также Император посетил музей завода, где ему преподнесли модель бронированной крепостной башни, модели двух плугов и бороны с просьбой передать их Наследнику. К сожалению, данные подарки не сохранились и не попали в фонды музея игрушки в Сepгиевом Посаде, в фондах которого находится значительное число игрушек из Царского Села. После посещения выставки и музея Государь прошел в больницу завода (сегодня улица Ульянова 33/2 и Ульянова 35а), затем в хлебопекарню и потом в заводской госпиталь Земского Союза, тогда расположившийся в здании мужской гимназии (улица Институтская, 16), куда Царь был внесен на кресле восторженными гимназистами. В госпитале Император, согласно рапорта пристава Брянского завода, пожаловал одному раненому Георгиевский Крест 4-ой степени и 108 медалей на Георгиевских лентах с надписью «За храбрость».

 

 

 

Ближе к окончанию посещения произошел следующий эпизод, описанный жителем Бежицы Борисовым И. Г.: «Мой отец оказался свидетелем, как в чугунно-литейном цехе в честь Государя императора, в Его присутствии была отлита мемориальная доска. Лучший литейщик завода мастер Храмченков Иван Михайлович руководил всем этим процессом. Государь в сопровождении свиты и заводского руководства вошел в цех, остановился на небольшой площадке. В нескольких шагах расположились рабочие. Особой охраны не было. Здесь же, на глазах Государя, в опоку заформовали деревянную основу мемориальной доски. Два рабочих поднесли ручной ковш с чугуном, залили и, покуда Государь беседовал с рабочими, наблюдая за всем происходящим, чугун застыл. Были приложены технические меры, чтобы ускорить процесс. Опоку выбили и очистили мемориальную доску на которой было выбито: «Брянский рельсопрокатный железоделательный и механический завод осчастливлен посещением Его Императорского Величества Государя Императора Николая II 20 апреля 1915 года от Р.Х.» Данная доска была укреплена на здании Главной конторы завода и была сбита после революции.

 

Стало уже смеркаться, когда Государь окончил свое посещение, и перед отъездом подошла еще одна депутация от рабочих-ветеранов. Они поднесли Государю от имени 15 000 рабочих завода икону Божьей Матери в ризе, шитой из жемчуга и просили принять ее на память о посещении завода.

 

Вот так завершился этот день – 20 апреля 1915 года – Наш день из жизни Государя.

 

Император по окончании этого дня внес такую запись в свой дневник:

 

20-го апреля. Понедельник.

 

В 9 час. прибыл в Бежицу на Брянский завод. После встречи пошел в церковь и оттуда на моторе по мастерским. Видел много интересного и для себя поучительного.

Было очень жарко и дул отчаянный ветер, подымавший тучи пыли. Завтракал с начальством и высшей администрацией завода. С 3 час. продолжал осмотр мастерских и прекрасно устроенной выставки в новой краночной маcт. Заехал в два дома рабочих, больницу, хлебопекарню и лазарет на 500 раненых. Пошел дождь и сразу сделалось холодно. В 6.20 уехал обратно на Орел, очень довольный всем виденным. В Брянске обошел три роты маршевого батальона. После обеда читал усиленно.

 

А поздно вечером из Орла отправил такую телеграмму супруге, Государыне Александре Федоровне: «Теплое спасибо за милое письмо. Провел весьма интересный и заполненный день на Брянском заводе. Утром страшная жара. Теперь после грозы и дождя только 6 градусов. Завтра утром увижу Эллу (Великую Княгиню Елизавету Федоровну, в Москве). Горячо целую, Ники».

 

Необходимо сказать, что бежицкий телеграф тоже был задействован в царственной переписке. Именно сюда утром пришла следующая добрая телеграмма от Императрицы Государю, задавшая теплый тон всему его визиту:

 

«Его Величеству. Бежица.

Страшно счастлива и благодарю за дорогое письмо. Все очень интересно. Ночью шел сильный снег, все еще покрыто белой пеленой, но солнце сильно греет…. Тысяча благодарностей за милые цветы. Они заставляют вспоминать родные места. Все обнимают и целуют, Аликс».

 

Таковы были обстоятельства визита императора Николая II в Бежицу, на Брянский завод 20 апреля 1915 года. Остается добавить, что как, конечно, всем известно, в 2000 году на Архиерейском Соборе РПЦ было принято решение, причислившее Императора Николая II, царицу Александру, царевича Алексия, царевен Ольгу, Татиану, Марию и Анастасию, к лику святых новомучеников и исповедников Российских.